Москва, Пушкинская площадь, чуть позже полудня. С крыши здания газеты "Известия" группа активистов "России Молодой" разбрасывает проправительственные листовки. К сожалению, среди учащихся МГТУ имени Баумана, оплота "РуМол", не оказалось ни одного талантливого физика. Сила ветра уносит листовки с площади, подхватывает их в воздухе, впечатывает в стены редакционных кабинетов. Интересно, журналисты "Известий" открывают форточки? Если да, надеюсь, что на их рабочие места залетела не одна такая прокламация. Заберите свои агитки. Надеемся, они еще раз напомнят вам стандарт, необходимый в вашей дальнейшей работе.
Гарри Каспарова арестовывают на моих глазах. Колонна, в центре которой находился лидер ОГФ, рассекается ОМОНом на три части, я оказываюсь в правой. Весь центральный сегмент во главе с Гарри Кимовичем загружают в автобус. Нас теснят к Новопушкинскому скверу, где проходит окруженный тройным кольцом солдат митинг "Молодой Гвардии". Я не понимал, от кого защищается будущая элита страны, которую, по их словам, поддерживает 90 процентов населения. На трибуне лидер МГЕР Андрей Татаринов верещит – и это вовсе не попытка унижения оппонента, он действительно верещал: "Суверенитет! Суверенитет! Давайте все вместе крикнем, чтобы они слышали – суверенитет!". Толпа из трехсот активистов откликается крайне неохотно, голос Татаринова срывается в визг, солдаты из оцепления ржут в рукав.
Люди пытаются прорваться вперед по Тверской. Как впоследствии выяснится – прорвались по закоулкам – попадая в засады, напарываясь на дубинки, избитые зачастую до крови - они прошли. А пока что солидный ОМОНовец устало басит в мегафон: "Граждане, не поддавайтесь на провокации, соблюдайте законные требования сотрудников милиции. Не прорывайте наши кордоны". В памяти всплывает метрополитеновский билборд "Не калечьте наши вагоны". Возникает неожиданное чувство – коктейль из умиления и ехидства. Тем не менее - людям, запертым на Рождественском бульваре, где произошла наиболее жестокая потасовка и ОМОН топтал выбитую из рук митингующих и брошенную в лужу Конституцию РФ, было явно не до умиления. Я прошу прощения у этих людей за то, что меня не было рядом с ними. Дорогу заблокировали, и ваш покорный слуга с группой журналистов уныло поплелся на Тургеневскую площадь.
На Тургеневской состоялся короткий санкционированный митинг – самый безопасный эпизод "Марша". Во время выступления Михаила Касьянова к трибуне, прыгая через ограждения бодрым ягненком, попытался прорваться активист ЕСМ. В глазах евразийца горело безумие. После нежных объятий дежурного милиционера безумие огорченно поутихло. Особенно хотелось бы отметить выступление Виктора Шендеровича: поскольку о соратниках либо хорошо, либо ничего, следует сказать, что выступление это длилось семь минут и было посвящено в основном критике НБП, названия которой он произносить отказался. Впрочем, сменивший Шендеровича нацбол быстро восстановил жизнерадостную атмосферу мероприятия. "А партия наша называется очень просто – национал-большевистская партия", - спокойно напомнил он всем собравшимся. Разноцветные огни файеров были ответом – есть такая партия. И никуда от этого не деться. В том числе и Миронову, за которого зачем-то попытался агитировать Виктор Шендерович.
"Дорогие друзья, члены ОГФ и наши сторонники. Гарри Каспаров сейчас находится в Пресненском ОВД. Мы призываем вас подойти к ОВД и поддержать Каспарова", - предложил, закрывая митинг, Денис Билунов. Мы и предположить не осмеливались, какой серьезный отклик вызовет это предложение. Но обо всем по порядку.
Собираться было решено на выходе со станции метро "Баррикадная", что было, как мы думали, ошибкой, потому что улица Литвина-Седого, как потом выяснилось, находилась значительно ближе к "Улице 1905 года". Стоим, ждем людей. Десять человек. Двадцать. Тридцать. Пятьдесят. Восемьдесят? Сто? Нет, никакого метро. Это наш город. Мы пройдем по нему еще одним маршем. У меня в руках – пережившая все потасовки и митинги роза с надломленным стеблем. Я передаю цветок Марине Литвинович. Марина встает во главе колонны. В дальнейшем роза будет несколько раз подниматься над толпой, указывая путь шествию.
И мы идем…
У ОВД нас уже ждали. Небольшая группа активистов "Обороны" и очень большая – ОМОНа. Но мы не делаем ничего противозаконного. Мы пришли поддержать нашего лидера. Стихийный пикет проходит при значительной поддержке АКМ – Сергей Удальцов задержан вместе с Каспаровым. А у меня в руках сумка. В сумке – мегафон. И будь, что будет.
"Кас-па-ров!"
"У-даль-цов!"
"Нет полицейскому государству! Свободу политзаключенным!"
"Вы-пус-кай! У ОМОНа выходной!"
На крыльцо выходит Александр Рыклин. Следом появляется Маша Гайдар. ОМОН усиливает оцепление.
"Граждане, вы заблокировали проезжую часть. Разойдитесь!"
"Сначала свобода, потом проезд!"
"Брать по одному! Силовое воздействие в отношении пожилых и женщин не применять".
Сцепка. Стоим. Через десять секунд все закончится.
Нас втискивают в проход между машинами. Избивают дубинками, выдергивают. "Фашисты!", - скандируют митингующие. "Да что же вы творите", - кричит ОМОНовцам женщина с балкона, обычная горожанка, чей дом расположен впритык к ОВД.
Восемнадцать человек, в том числе и меня, запихивают в автозак с номерами республики Тува. Когда мы едем к таганскому отделению, водитель несколько раз переспрашивает дорогу. Впрочем, поехали мы не сразу, какой-то парень в шарфе с символикой "Обороны" спрашивает, кто в автозаке. А никого нет – отвечают ему милиционеры. Активист стучит в борт, мы откликаемся. Обороновец ложится под колеса машины – его из-под них кое-как выковыривают.
В душном автозаке нас продержали около трех часов – все отделения были переполнены. А вот в самом отделении я пережил незабываемый опыт.
"Понимаешь, какое дело, - рассказывает мне допрашивающий меня милиционер, – я вот был сегодня на Пушкинской. Видел там все. Мы вас берем только потому, что есть приказ. А вот их [МГЕР] (далее нецензурно) не трогаем только потому, что приказа нет. Будь бы моя воля…"
Собеседник мой уже немолод. Советский до мозга костей. Но в КПРФ не верит. Я рассказываю ему про Удальцова, про независимые профсоюзы, про то, что в единой протестной коалиции представлены самые разнообразные политические силы. Он слушает с большим интересом.
"Скажите, а можно пиццу заказать? Нормально поужинаем все вместе", - один из задержанных пытается пошутить. "А заказывайте", - смеется милиционер. "Правда что ли?". "Да на здоровье".
Но пиццу заказать не успеваем. Нас снова грузят в автозак и везут в краснопресненский мировой суд. Где держат еще часа два с половиной. Не в суде, в машине. Но тут проявили себя правозащитники, представители МГХ. "Вы что, очумели? Они там голодные весь день, выпустите их".
"Не имеем такого права"
"Ну вот, хотя бы пакеты им передайте".
Плюнув в сердцах, милиционер очень своевременно передает нам пакеты с едой. "Только на пол не мусорьте".
А мы и не мусорим…
Продержали нас до начала первого. Чтобы в Петербург не успели, разумеется. После чего собрали документы и пообещали прислать повестки на дом.
Вылезаем из фургона. Нас встречает Кристина Шатикова, легенда белорусской оппозиции. Помятые, усталые, разъезжаемся по домам. Петроградский "Марш" я, к сожалению, вынужден был пропустить.
А теперь несколько беглых заметок.
Первое: во время Московского, да и Питерского "Марша" власть применила вполне ожидаемые, но все-таки в какой-то мере свежие технологии. Провокаторы, внедренные в толпу, уже не агитировали за Березовского, но вели себя, как радикалы, провоцируя ОМОН на столкновения с митингующими и всячески демонстрируя, что оппозиция состоит из экстремистов. Один веселый юноша в процессе шествия залез на крышу машины и прыгал на ней. Его оперативно скрутили нацболы и попытались сдать сотрудникам милиции. Попытка удалась только с пятого раза. В Северной столице группа провокаторов бросала в ОМОНовский кордон древки от флагов, внимательно следя, чтобы они не долетали до цели. После этого колонна "правоохранителей" двинулась на митингующих.
Второе – чего же пугается Кремль, столь жестоко подавляя мирные, конституционные выступления граждан.
Элементарно.
Все слова о стабильности, согласии и единстве – не более чем пустой звук. Общество крайне разобщено и атомизированно. Каждый сам за себя, человек человеку волк, и если ты чего-то не достиг, значит, в этом виноват только ты и твой более удачливый ближний, которого необходимо загрызть в рамках свободной рыночной конкуренции. Но про власть думать не смей, она выше всего этого, ей плевать на твои проблемы, а тебе должно быть плевать на ее. Брошен в котел с кипящим маслом, ну и выживай, как хочешь. Надеемся, что при такой несладкой жизни у тебя не хватит времени и сил осмотреться по сторонам и о чем-то задуматься.
Но у граждан неожиданно появилось время. И они задумались. И у них наконец-то появился повод для консолидации: точка формирования полноценной политической нации. Не этническая точка, для фиксации которой правительству достаточно погонять грузин. Не экономическая, с ее "национальными проектами", басни о которых могут на какое-то время успокоить общество. А полноценная, гражданская, объединяющая людей по принципу отношения к власти и ее реальным поступкам. Готовность спрашивать с власти за все ее инициативы и последствия реализации этих инициатив.
И власть делает все, чтобы гражданское недовольство переросло в полноценную ненависть, о которой нам все уши прожужжал крайне в последнее время нервный Глеб Павловский. Ненависть, которая объединит всех.
Не доводите до греха, уважаемые сотрудники Фонда эффективной политики. У вас еще время все исправить. Но этого времени остается все меньше.
И когда оно закончится – исправлять будем мы.
Без вашего участия.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
